Автор стоял у истоков возникновения Юношеской астрономической школы - одной из первых в Ленинграде-Санкт-Петербурге неформальных структур по терминологии первых лет "перестройки".
Начну с древней легенды, которую рассказывают применительно к истории разных народов:
Смилостивившийся победитель спрашивает у представителей побежденного им народа: что вы просите оставить для продолжения вашей жизни? Оставь нам право иметь одну школу, отвечают побежденные.
Сегодня можно с уверенностью утверждать, что в конце 60-х начале 70-х годов, во многом в результате произошедшей ранее "оттепели" (так назывался один из романов И. Эренбурга 50-х гг.) тогдашний Советский Союз был покрыт сетью, причем довольно плотной (с частичным взаимодействием элементов), центров-групп неофициального образования (любые неофициальные группы впоследствии были совершенно неудачно (мнение автора) названы неформальными). Ведь на социальном множестве полной меры вплоть до конца 70-х все происходящее в обществе (кроме преступности) могло быть только официальным. Естественно, что в стране действительно, прорвавшейся в космос и планомерно накапливающей ядерное оружие, интеллектуально престижным считалось физматобразование. Здесь работали две основные формы:
Кружки стали нишей для считающей себя обязанной просветительствовать части интеллигенции (не путать с "образованщиной" А.И. Солженицына). Конечно, были здесь и "графоманы" от просветительства.
В силу, видимо, астрономической традиции Петербурга и наличия просторного здания Планетария со свободными помещениями, расположенного, по иронии судьбы, по соседству с построенным при царе Николае II "Народным домом", при участии Университета и ученых города, здесь возникла система астрономических кружков.
В один из них и поступил заниматься автор. До сих пор хорошо помню руководителя - сотрудника Университета, по имени Николай Николаевич (фамилии, к сожалению, не помню).
Именно в стенах Планетария в основном сложилось ядро группы будущих научных сотрудников, объединенных тем, что нельзя назвать иначе как свободомыслие. Это сегодня можно вслух заявить и даже напечатать (что и сделал автор в одной из своих работ), что "свобода мысли в науке так же важна и необходима, как свобода слова в политике". В те годы подобные даже не сами суждения, а помыслы о них, считались "мыслепреступлением" (см. Дж. Орвелл, "1984").
Далеко не случайно, что представители самой склонной к критическому мышлению отрасли знания - физики - стали лидерами диссидентского движения (термин введен американским журналистом в Москве Джеем Аксельбенком), явившегося, наряду с технологической деградацией, основной реальной причиной так называемой перестройки и распада СССР.
Когда кружковцы подросли и стали в большинстве студентами вузов Ленинграда, свободомыслие их еще более окрепло и утвердилось, и они совершенно сознательно поставили перед собой вопрос о необходимости создания независимой (в максимально возможной степени) от государства, ставящего целью искажение знания, системы преподавания и обучения молодежи. Большую роль сыграло широкое распространение в ленинградской студенческой среде "самиздата" - нелегальной литературы по энциклопедическому кругу проблем и вопросов.
Прибирать к своим рукам кружки в разных районах города и набирать в них учащихся оказалось относительно несложным делом. Ядро наиболее активных взяло на себя непростые функции взаимодействия с властями и органами (образования и прочими) для официального прикрытия просветительской деятельности. В итоге система оказалась настолько способной к самоукреплению, что просуществовала без существенных перемен и провалов полтора десятка лет.
Под крышей Университета и Астрономо-геодезического общества при Академии наук СССР (где автор одно время был ученым секретарем Ленинградского отделения и долгие годы, чередуясь с коллегами, занимал позицию председателя Юношеской секции), группа старших студентов-преподавателей организовала, на базе просветительской деятельности, с перерывами, но довольно регулярно, насколько позволяла ситуация, действующий семинар, посвященный уже исключительно вопросам свободомыслия. Отметим, что несмотря на пристальное и вполне материальное внимание к нему политической полиции, семинар также продержался многие годы без провалов. Это, однако, уже другая тема.
Следующие основные принципы были заложены в фундамент системы просветительства в ЮАШ (т. е. применялись как ориентирующие на первой стадии - при наборе (6-7 класс, 13-14 лет) и на первом году обучения, чем и занимался автор):
Практика показала, что уже за один-два года обучения в ЮАШ у учеников вырабатывались устойчивые принципы и правила свободомыслия по разным проблемам: от космологии до политической экономии.
В заключение отмечу, что автор считает основными вехами на пути своего интеллектуального и гражданского становления кружок единомышленников-свободолюбцев школьных-студенческих лет (60-е гг.) и собственную работу с молодежью (70 - сер. 80 гг.), направленную на сохранение подлинного знания, выработку гражданской и нравственной позиции молодежи России, находившейся тогда под игом партии.
