Первые произведения философского содержания -- сочинения восточных отцов церкви -- появляются в России, начиная с XIв. Но по-настоящему русское общество знакомится с западно-европейской культурой только со второй половины XVIв. Во второй половине XVIIIв. начинается "философское брожение": распространяется вольтерьянское вольнодумство и увлечение масонством. В 20-х гг. XIX в. возникает множество философских кружков -- русское общество переживает период увлечения немецким идеализмом. Определяется и основная тема философствования -- философия русской истории (историософия). В 40-х годах происходит раскол русской культурной элиты, и, как показывает Георгий Флоровский [3, с.249], раскол этот происходит на религиозном уровне: формируются две культурно-психологические установки -- "славянофильство" и "западничество". Именно в рамках славянофильства и появляется то оригинальное направление мысли, которое позволяет говорить о рождении русской (национальной, в смысле Н.О.Лосского [1, с.513]) философии. Рождение самостоятельной русской мысли в России связывают с именами славянофилов И.В.Киреевского и А.С.Хомякова. Именно они формулируют основную задачу русской философии ("разработка всеобъемлющего христианского мировоззрения" [1, c.517]) и программные идеи дальнейшего философского движения. Во второй половине XIX в. (пореформенный период) перед русской мыслью становится задача органического синтеза философии. Владимир Соловьев и открывает период систем [2, c.7].
Подробнейшее исследование истории и становления русской мысли проведено в работах Г.Флоровского [2] и В.Зеньковского [3]. Поэтому не будем останавливаться на этом подробнее, а кратко перечислим характерные черты русской философии в целом. Во-первых, это онтологизм и космизм русской философии: в основе всех метафизических построений лежит некая модель мира или "общая интуиция действительности" [2, c.8]. Во-вторых, большинству русских философов свойственно убеждение в том, что мир познаваем -- "острое чувство реальности" [1, c.517]. И, в-третьих, это этический персонализм (этицизм). Отец Василий Зеньковский даже считает, что проблемы этики -- основная черта русской философии [2, c.9]. Сквозь большинство философских построений проходит две основыные темы:
1) тема отношения с церковью (тема секуляризации);
2) социальная установка справедливости (тема прогресса).
Эти черты в целом относятся и к философии Вл.Соловьева. Основная формула философских исканий Соловьева может быть определена следующим образом: "оправдание" исторического христианства с помощью современного знания и философии. И это оправдание заключается в доказательстве позитивной (прогрессивной) роли христианства через реализацию идеала цельного знания славянофилов (органическую логику).
Действительно, как отмечает Г.Флоровский [3, c.309], все творчество Соловьева можно объяснить как искание социальной правды -- "правды социализма". Именно социализм, с точки зрения Вл.Соловьева, логически приводит к признанию безусловного начала в жизни, т.е. к признанию религии. И христианство -- именно тот религиозный синтез, в котором замысел и правда социализма исполняется. Философия отвлеченная отошла в прошлое, философия должна быть обращена к жизни, к действию. Философия -- сфера смыслов, и первейший вопрос ее -- вопрос о смысле жизни. Но жизнь отдельного человека может быть осмыслена лишь в соотнесении со смыслом жизни остального человечества -- смыслом истории (так начинаются "Основы цельного знания" [5]). Отсюда безусловная телеологичность историософских построений Вл.Соловьева и неразрывная связь с вопросами этики.
Итак, главная задача философии осмысляется Соловьевым как разработка теории о мире как целом, которая бы опиралась на все многообразие опыта с одной стороны, и "оправдывала" бы христианство (ср. "Оправдание добра"), с другой.
Поскольку построения Вл.Соловьева представляют собой синтез в виде системы [2, c.7], то рассмотрение какого-либо отдельного аспекта системы представляется невозможным, т.к. выбранный аспект был бы вырван из контекста построений. Подобный же анализ требует, помимо хорошего знания источников (трудов Вл.Соловьева), специальных навыков. Поэтому автор решил ограничиться рассмотрением одной, а именно последней работы Вл.Соловьева "Три разговора..." [4]. Однако, знакомство с работой [4], потребовало более ясного представления о системе В.Соловьева в целом. Поэтому настоящий реферат состоит из изложения (компиляции) системы Вл.Соловьева, наиболее полно выраженной в его работе "Чтения о Богочеловечестве", и собственно анализа работы [4]. Основные положения философии Вл.Соловьева прослеживаются и в его ранних произведениях, например, в "Основах цельного знания" [5], поэтому компиляция системы Соловьева выполнена в основном по этой работе и работам [1],[2] и [3].
Центральная идея, "альфа и омега философии Вл.Соловьева" по выражению отца Сергия Булгакова -- идея "положительного всеединства". (Она же, по мнению Зеньковского -- "источник диалектической путаницы" философии Соловьева). С "всеединства" и начнем наше рассмотрение.
Предмет философии -- истина. Истина же есть то, что существует (у отца Павла Флоренского даже приводится интересная этимология слова "истина" от "есть-ина" [6]). Итак, истина -- то, что существует, то, что есть; но есть все. Рассматривая "все", философия изучает все множество вещей, все-ленную, мир как целое. Поэтому предмет философии -- бытие как целое. Короче "истина есть сущее, единое, все" или "всеединство". И если так, то истина не является отвлеченным понятием, она выступает как абсолютная ценность, которая содержит в себе все, она -- causa sui, абсолют. Познать истину -- значит выйти за пределы субъективного мышления и вступить в область абсолютного. Но доступен ли нам абсолют? Возможно ли познать истину? Источник познания -- опыт: на чувственном опыте основано эмпирическое познание, на интеллектуальном -- познание рациональное. Но эти формы познания относительны: чувства обманчивы, а логика выявляет лишь отношения между предметами. Относительны -- значит, условны. Истина же безусловна. Поэтому существует третий вид познания, дающий непосредственное созерцание истины. Это -- мистическая интуиция или "вера": человек включен во всеединство, потому ему и доступно знание асбсолюта как непосредственное убеждение (вера). Непосредственное знание абсолюта дается в окровении и есть выражение религиозного опыта. Поэтому задача философии (как гносеологии) -- синтез всех трех видов знания в знание цельное или органическое, и цель философии -- синтез рационального, чувственного (подрационального) и религиозного (надрационального) опыта. Такая философия несомненно приводит к религиозному мировоззрению. Но не просто к религиозному, а именно к христианскому, так как основная идея христианства -- идея о соединении абсолюта (Бога) и человека во Христе, учение о Богочеловечестве.
Но все (всеединство), абсолютное само по себе тождественно ничто, поскольку ничто -- есть отрицание всякого конкретного и определенного нечто. Абсолют же выше всякой определенности (о-предел-енность -- это ограниченность). Таким образом, абсолютное есть все и ничто, единство себя и своего отрицания. Выражением этой внутренней диалектики абсолютного и является мир.
Абсолютное, Бог, трансцендентно миру -- оно вне времени и пространства, вне мира. Откуда же берется множественность вещей, собственно мир? Бог -- это всеединство, но это и личность -- существо наделенное волей. Мир и выступает изначально как мысль этой личности, как божественный промысел, идея мира. Мысль -- то, что принадлежит личности, и может стать независимой от нее (когда будет выражена). Мысль -- это энергия, живая воля, или мировая душа. Но раз так, то она может отклониться от Бога. Это и происходит в акте грехопадения. Идея мира перестает быть направленной к Богу и распадается на множество идей (сил) или элементов -- так возникает мир мертвой материи во времени и пространстве, мир энергий, не направленных на Бога и, потому различных и враждебных (они могут быть направлены как к Богу, так и от него -- к сатане).
Однако Бог (абсолют) проявляется в мире, но уже как внешний закон, задающий направление (цель) или смысл существования каждой вещи. Разумный смысл сохраняется даже в мире, отпавшем от Бога, т.к. всем существам свойственно инстинктивное стремление к всеобъемлющему единству и это стремление транссубъективно -- выходит за пределы каждой отдельной личности -- это мировая душа или София (точнее, ее проявление). София объединяет "множество враждующих элементов" в стремлении к единству. "Длинным рядом свободных актов все это восставшее множество должно примириться с собою и с Богом и возродиться в форме абсолютного организма". (Таким образом, Бог, по Соловьеву, есть всеединство сущее, а мир -- всеединство потенциальное или становящееся. Происходит "удвоение абсолюта", по выражению В.Зеньковского). София и выступает как внешний закон. Так начинается восхождение мира к Богу, собирание его по частям в целое по степеням интеграции: начиная с минерального мира ("царства"), через царство растительное и животное к царству человеческому и Божьему. История развития мира -- переход от частей ко все более интегрированному состоянию, к всеединству в Богочеловечестве -- богоматериальный процесс построения царства Божьего на земле. И коль скоро эта цель будет достигнута, история завершится.
Если на первом этапе истории (дочеловеческой), божественный принцип (София) выступает как внешний закон, как необходимость, восстанавливающий единство, то на втором -- внешнее единство в человеке обращается во внутреннее всеединство (вследствие роста сознания) и выступает как этический принцип. Человек осознает Зло, как хаос, разрозненность и множественность вещей, как "безобразие в природе" (по выражению Г.Флоровского): зло коренится только в непорядке или в беспорядке вещей в мире, т.е. оно не устойчиво и условно и потому может быть преодолено. "Разрозненное, бессмысленное бытие существ есть только их ложное положение, призрачное и преходящее". Собственно это -- основной этический вывод построений Соловьева. Это "странное нечувстие зла" и позволяет назвать раннее мировоззрение Вл.Соловьева "розовым христианством" и "благополучной утопией прогресса"[3, c.314].
Обратимся "Трем разговорам...". Это произведение строится в форме диалога. Собственно это спор -- в духе диалогов Платона -- сравнение трех точек зрения. И суть этого спора -- в толковании истории, "нравственного порядка" вещей, в чем их смысл. Первая точка зрения представлена Политиком, вторая -- Князем, третья -- г-ном Z. В первом разговоре -- ставится проблема, наверное, классическая для русской мысли -- проблема добра и зла: в чем суть "нравственного порядка", правды или Божьей воли. И тема эта увязана с объяснением войны -- события в котором человеческое (индивидуальное) и историческое тесно связаны (Генерал выступает как провоцирующее начало). Князь и политик выступают как поборники прогресса, их позиция сводится к установке вольтеровского Кандида: все к лучшему в этом лучшем из миров. Политик высказывает позитивистскую трактовку истории и "нравственного порядка", как результата естественного и необходимого прогресса общества (во втором разговоре): в мире правит необходимость, и добро в конечном итоге -- не более чем продукт культуры ("вежливость", которая воспитывается культурой). Но такая утилитарная точка зрения неприемлема для его оппонентов, поскольку такое объяснение выносит проблему смысла за скобки ("нельзя толковать о смысле войны безотносительно ко времени"). Такой прогресс не дает объяснения истории -- это всего лишь "тень тени". История -- процесс бессмысленный. Князем (в третьем разговоре) этот смысл привносится: это -- построение града Божьего на земле. Князь критикует Политика с точки зрения нравственного телеологизма. Но именно эту точку зрения исповедовал Вл.Соловьев всю свою жизнь. Действительно, если исходить из точки зрения Князя, что суть христианства -- в непротивлении злу, то, как показывает г-н Z, зла в сущности нет. Позиция Князя -- то самое "розовое христианство", о котором говорил Г.Флоровский, оценивая мировоззрение Соловьева (см. выше). Но ведь если зло -- всего лишь "безобразие в природе", множественность и разрозненность, то оно -- всего лишь некий выкуп свободе мировой души, обратная сторона божественной идеи -- то что делает всеединство становящимся. Но тогда "должно признать мир делом злого начала" -- именно таков вывод г-на Z. И, собственно, единственный выход -- признать, что зло действительно существует. И физическое -- крайнее зло, называется смерть. И истина христинства -- в действительном воскресении -- в преодолении "необходимости природы". И Христос принес в мир разъеднение, а не единство, ибо истина, как и добро, разделяет. Объединение же и смешение -- несет Антихрист (Повесть об Антихристе)...
Если сравнить путь духовных исканий Соловьева (см., например,[3, cc.308-322]) с содержанием "Трех разговоров...", то поражает глубинное совпадение мыслей героев с мыслями самого автора: в конце жизни Вл.Соловьев как бы ведет разговор с самим собой. Точка зрения политика -- позиция позитивизма, с которым Соловьев полемизировал вплоть до последних лет жизни, опровергая позитивизм с позиции нравственного телеологизма, которая как раз и представлена Князем-толстовцем. И Соловьев, устами г-на Z, опровергает Соловьева -- создателя системы: опровергая Князя, он отказывается от нравственного телеологизма и "веры в прогресс", более того он показывает, что как раз светское морализирование не просто ложно, но есть подмена истинной религиозности -- это дело сатанинское (не случайно в третьем разговре Князь появляется, когда произносится имя сатаны). В рассказе же об Антихристе -- он "намеренно намекает на собственные грезы прошлых лет о "великом синтезе"[3, c.466] периода текократической утопии: именно Антихрист объединяет разрозненный мир (здесь у Соловьева -- явная аллюзия с Великим Инквизитор Достоевского) и создает "великий синтез", в котором объединены все христианские ценности, но нет самого Христа...
В "Трех разговорах..." -- в своей последней работе -- Вл.Соловьев отрекается от своих воззрений. Эта книга действительно не могла не быть последней (выражение Г.Флоровского). Она является логическим завершением творческого пути Владимира Соловьева.